Грегор кивнул. Он не мог подолгу злиться, особенно если вдруг узнавал об обидчике что-то печальное или трагическое. Как было с тем парнем в школе, которого все ненавидели, потому что он вечно обижал маленьких, а потом Грегор узнал, что отец постоянно избивает его, да так сильно, что парень даже лежал в больнице. Узнавая о таком, Грегор всегда ужасно расстраивался.

Через несколько минут вернулся Викус, и Грегор молча забрался на спину летучей мыши. Когда они взлетели, он обратил внимание, что его ноги действительно слишком напряжены, и постарался расслабиться. Викус сидел в свободной позе. Грегор перестал сжимать ногами спину мыши и сразу почувствовал, что так сидеть гораздо легче. И гораздо устойчивее.

— Теперь наш путь лежит к тараканам, — сказал Викус. — А как насчет пророчества — хочешь, разберем, что там дальше?

— Может, попозже, — предложил Грегор.

Викус не настаивал — понятно, что у него и без того хватало забот.

Теперь, когда Грегор слегка успокоился, его мучила еще одна мысль.

В глубине души он знал, что не стал прыгать с вершины не только потому, что не хотел доставлять удовольствие Люксе и Генри. И не только потому, что они над ним смеялись. И неспроста он при этом вспомнил об аттракционах. Американские горки, тарзанки, парашюты — все это он ненавидел. Терпеть не мог. Конечно, иногда он все-таки туда ходил, потому что иначе мог стать всеобщим посмешищем и его бы непременно прозвали трусом… но он никогда не получал от этого удовольствия. Какое уж тут удовольствие, если земля уходит у тебя из-под ног?

Но там, на горках, по крайней мере были страховочные ремни.

В общем, Грегор не прыгнул потому, что он… испугался.

И все это поняли.

ГЛАВА 14

Они летели в темном туннеле несколько часов.

Грегор почувствовал, как головка Босоножки опустилась ему на плечо. Она засыпала — и Грегор не стал ее тормошить. Можно не давать ребенку заснуть раньше положенного времени, можно разбудить его, если он спит слишком долго днем, чтобы он не перепутал день с ночью, но как заставить ребенка бодрствовать в кромешной темноте, если еще и двигаться нельзя?

Тьма пробудила в голове у Грегора мрачные мысли. Итак, отец оказался в плену у крыс, мама теперь их оплакивает, а маленькая сестренка подвергается смертельной опасности, да к тому же сам он по-прежнему боится высоты.

Почувствовав, что мыши начали снижаться, он вздохнул с облегчением, хотя ему совершенно не хотелось снова увидеть Генри с Люксой. Грегор был уверен, что теперь они будут вести себя с ним еще более надменно.

Наконец весь летучий отряд оказался внутри большой пещеры с таким низким сводом, что мыши задевали крыльями то потолок, то пол. Когда они приземлились, Грегор быстро спешился, но не смог распрямиться — каска упиралась в потолок. Помещение вызвало у него ассоциации с блином — оно было широкое, круглое и плоское. Понятно, почему тараканы выбрали именно его: летучие мыши не смогли бы здесь толком летать, а люди и крысы — сражаться, им пришлось бы согнуться в три погибели.

Грегор вынул из рюкзачка Босоножку и разбудил ее. Сестренку по-прежнему все вокруг восхищало, тем более что пещера была для нее и высокой, и просторной. Остальным пришлось сесть на землю и ждать. Мыши съежились и иногда подрагивали — возможно, издавали звуки, которых человеческие уши слышать не могли.

Наконец появилась делегация тараканов, которая поприветствовала их церемонными поклонами. Люди встали на колени и поклонились в ответ, и Грегор решил, что тоже должен последовать их примеру. Единственной, кто не принимал участия в церемонии, была Босоножка. Она радостно захлопала в ладоши и восторженно закричала:

— Зуки! Басые зуки!

Тараканы радостно зашелестели:

— Есть принцесса она, есть? Темп, есть принцесса она?

Босоножка приблизилась к одному из тараканов и, погладив его, сказала:

— Пивет! Катаца? Будем катаца?

— Узнать меня, принцесса, узнать меня? — прошелестел таракан в священном трепете, а остальные тараканы дружно ахнули. Даже люди и летучие мыши были ошеломлены.

— Катаца? Исё катаца? — спрашивала Босоножка. — Басой зук катает Босоножка! — и она довольно сильно похлопала его по голове.

— Полегче, Босоножка, — сказал Грегор, отводя ее руку от тараканьей головы. — Не хлопай сильно — будь поласковее, как со щеночком.

— Поегче, поегче, — пропела Босоножка, легко касаясь таракана.

Тот затрепетал от наслаждения.

— Узнать меня, принцесса, узнать меня? — прошептал таракан. — Снова кататься хочет она, хочет она?

Грегор напряженно вглядывался в таракана и наконец до него дошло.

— Так вы, наверно, тот самый таракан, который вез ее на стадион?

Таракан закивал:

— Я быть Темп, быть Темп, — сказал он.

Теперь Грегор понял, почему окружающие были поражены тому, что Босоножка его узнала. На его, Грегора, взгляд, этот Темп был в точности таким, как и остальные тараканы, сидевшие сейчас вокруг. Как, ради всего святого, Босоножка смогла выделить его из толпы?

Викус смотрел на него, слегка приподняв брови, словно ожидая объяснений, но Грегор лишь пожал плечами — он и сам не находил объяснений.

— Исё катаца? — попросила Босоножка.

Темп утвердительно кивнул и почтительно опустился на брюшко, и девочка в мгновение ока вскарабкалась ему на спину.

С минуту все молча наблюдали, как они носятся кругами по пещере. Затем Викус откашлялся и произнес:

— Ползучие, нас привели сюда веские причины. Отведите нас к королю, отведите нас?

Тараканы нехотя оторвались от зрелища бегающего с Босоножкой на спине Темпа и куда-то увели Викуса и Соловет.

«Ну вот, — вздохнул про себя Грегор, — сейчас начнется». Он чувствовал себя еще более неуверенно, чем в прошлый раз, когда Викус его оставил. Кто знает, что задумали Люкса и Генри? А тут еще эти гигантские тараканы… На их территории Грегор не чувствовал себя в безопасности. Только вчера они торговались из-за них с Босоножкой и даже собирались продать их крысам. Хорошо хоть рядом стоял Марет, ему Грегор вполне доверял. Да и летучие мыши уже не казались ему ни чужими, ни ужасными.

Темп и еще один таракан по имени Тик остались на месте. Они не обратили никакого внимания на отсутствие остальных, по очереди катая на спинах счастливую Босоножку.

Пятеро же летучих мышей собрались в стайку и мгновенно погрузились в сон, утомленные долгим перелетом.

Марет с помощью факела развел небольшой костер, чтобы разогреть еду. Генри и Люкса о чем-то тихо переговаривались в сторонке, что вполне устраивало Грегора — Марет был единственным, с кем он готов был сейчас говорить.

— А ты мог бы отличить одного таракана от другого? — обратился к нему Грегор. Он высыпал из карманов батарейки, чтобы отобрать годные и выбросить разрядившиеся.

— Нет. То, что это удается твоей сестре, — большая редкость. Среди нас очень мало тех, кто это умеет, как Викус например. Но чтобы в такой куче найти одного… это странно. Такого я не встречал, — покачал головой Марет. — Хотя… может, это особый дар наземных?

— Нет, для меня они все абсолютно одинаковы, — отверг его предположение Грегор.

Вообще-то Босоножка здорово играла в игры, где надо найти отличия. Например, из четырех одинаковых на первый взгляд картинок найти ту, на которой есть что-то, чего нет на других. Или из семи одинаковых праздничных колпаков выбрать тот, у которого не семь, а шесть полосок. А когда они дома пили из бумажных стаканчиков, Босоножка безошибочно определяла, где чей стаканчик, даже если их перемешать. Так что, возможно, и тараканов она могла отличить друг от друга по каким-то неуловимым для других признакам.

Грегор открыл фонарик. Так, значит, ему нужны две пальчиковые батарейки. Он начал проверять батарейки, что собрал в музее, вставлял их в фонарик и снова вынимал, определяя, какие из них «сдохли». Увлекшись, он случайно полоснул лучом света по глазам Люксы и Генри, которые сидели поодаль. От неожиданности они вздрогнули и зажмурились, а Грегор поймал себя на мысли, что хотя и сделал это не специально, ему приятно застать их врасплох. «В Нью-Йорке, на солнечном свете, они продержались бы минут пять, не больше», — подумал он и выключил фонарь.